Если положу текст сюда, думаю, что дядя Витя, Андрей, Вася и Марина Петуховы против не будут. Написал несколько дней назад.

Тетя Марина… 92 года, сын, три внука, 4 правнука… Но я не об этом.

Тетя Марина была всегда. Небо сверху, земля снизу, тетя Марина на даче. Сколько себя помню — было Токсово, соседний участок, где жила она, дядя Витя и его сын Андрей, с которым было детство, а еще Вася и Марина — хотя они были помладше.

Я не знаю, какой она была женой, кем работала в жизни — это все было до меня. Я ее видел только бабушкой и никем другим.

Я всегда перед нею робел — в 5 лет, в 10, в 25, в 42, когда видел ее прошлым летом в последний раз. Вроде бы говоришь что-то, в чем жутко уверен, а она что-то ответит, посмотрит с улыбкой — и раз, все как-то развалилось сразу. И понимаешь, что настоящее больше и шире, чем ты думал.

Она была из того мира, который был всегда. Она знала моих бабушку и дедушку, которых я никогда не видел. Мира, где все выходные что-то чинил и мастерил дядя Витя, а во дворе сидела тетя Шеля, которую все мы почему-то боялись. Где в огороде копались наша баба Паша, а через 2 участка — Маруся. Где раскладывала пасьянсы и гоняла нас от черничной горки (и знаменитого японского куста!) прожившая 102 года Вера Васильевна. Где жили полная, одышливая, но всегда невероятно добрая и всех кормившая тетя Римма и страшный для нас, тогдашних, дядя Соля с его «Беломором» и невозможностью выиграть в домино. Где жила строгая тетя Мира и игравший с нами в футбол дядя Марк. Где жили дядя Петя и тетя Маша, на участке которых росли удивительные яблони, которые можно было обтрясать.

Мир, который был безопасный, солнечный и добрый, населенный «дядями» и «тетями», которые нас гоняли, ругали, но ты понимал, что мы все дети, и нам все равно будет все прощено. Мир, в котором нас всегда любили. И в центре его была тетя Марина.

А теперь нет никого. И папы нет уже 10 лет, и мама не может приехать, и дача другая, и вокруг живут другие, чужие люди. Последняя, кто был из моего Токсово — была тетя Марина.

И головой понимаешь, что так все устроено и так всегда бывает. Что люди уходят, что жизнь меняется, что есть уже наши дети, что через одно-полтора поколения и себе скажешь: «Кто тут следующий на выход?» Но мир прочен тогда, когда в нем есть что-то постоянное, что есть всегда, несмотря ни на что, и когда это постоянное исчезает — этот мир рушится. Я не знаю, как теперь ехать на место, которое я всегда называл родиной, в Токсово, и есть ли оно вообще…

Спасибо Вам, тетя Марина, что Вы были в этом мире. Без Вас он будет, но будет другим.