А вечер ведь обещал закончиться незатейно. И как бы ничего не предвещало. Но рок рассудил иначе…

Завтра в школу, на каникулы задали прочитать «Царя Салтана», но руки и все остальное не дошло, поэтому папа решил почитать сказочку на ночь.

Но просто читать было скучно, поэтому мы обсудили, почему девиц три, чем отличается сказка народная от литературной, почему такое длинное название (попутно узнали, как полностью назывались «Робинзон» и «Гулливер») и по ходу расчехлили некоторое количество проппов из экс-филологического папиного анамнеза.

Выяснили, почему царю понравилась третья сестрица, предлагавшая родить богатыря (параллельно сунуть в голову историю про монархию, про наследование по мужской линии и почему на царе венец!), обсудили «крещеный мир», почему у молодоженов кровать из слоновой кости, повздыхали над горемычной перинатальной судьбой царевны («Сына бог им дал в аршин»: а сколько это аршин? А какой длины обычно рождаются дети? А как он в нее поместился?) и пообсуждали много еще чего занимательного.

Из интересного обнаружилось, что корабельщики на третий раз торговали чем-то не тем («Торговали мы недаром / Неуказанным товаром» — мы с Вовой решили, что они были контрабандистами).

Да, еще со смехом считали глаза у укушенных комаром и мухой:

А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой,
Около царя сидят —
Четырьмя все три глядят.

В середине сказки Вова задает вроде бы невинный вопрос: «А Гвидон — герой?» Папа понимает, что у третьеклассника вряд ли еще сформировано представление о герое художественного произведения, действующего в границах хронотопа, поэтому вопрос надо понимать, как «Гвидон хороший?» Папа что-то мямлит про то, что он сын Салтана и вообще на острове княжит, что, как видится, у ребенка согласия не рождает.

Появляется следующий пассаж: «Нет, герои — эти трое, которые с Бабарихой» («ткачиха и повариха» как дефиции на подкорку не легли). Почему? Ну как, отвечает Вова, они же делают гадости, дают задания, а Гвидон их только исполняет. Тут папа набирает полные легкие Владимира Яковлевича, чтобы рассказать о роли антагониста героя в структуре волшебной сказки, но, подумав, сдерживается. Но Вова входит в раж и формулирует новое слово в пушкинистике:

«И вообще Гвидон — идиот».

Ааааа… ээээ… почему? Ну как же: он же слышит, что ему бабки говорят про чудеса, злится, кусает их в глаз, потом прилетает, приходит к лебеди и рассказывает ей про белку, про 33 богатыря и, главное, ЕЙ САМОЙ ПРО НЕЕ ЖЕ САМУ ТЕМИ ЖЕ СЛОВАМИ, что эти трое. У него что, своих слов нет, я бы перефомулировал. И вообще Гвидон ничего не делает, только бочку сломал, а так — только ходит и жалуется царевне-лебеди о своих проблемах. Ответ на вопрос «То есть у нас Гвидон — идиот и нытик?» находит полное одобрение у юного читателя.

Следующей остановкой с дискуссией стал нос Бабарихи.

А царевич хоть и злится,
Но жалеет он очей
Старой бабушки своей:
Он над ней жужжит, кружится —
Прямо на нос к ней садится,
Нос ужалил богатырь:
На носу вскочил волдырь.

Поржали над рифмой «богатырь-волдырь», папа подавил желание углубиться в приемы создания комического в стилистике Пушкина. Потому что на кону возник вопрос: Бабариха — бабушка Гвидону, значит мать Салтана? Чего она тогда его не отпускает к сыну? Рассказали о разных значениях (в т.ч. фольклорных) значения слова «бабушка».

Но кульминацией банкета стал все же диалог Гвидона и царевны. Вова прослушал и сообщил, что ему жалко царевну. Почему? Попросил: давай прочитаем еще раз. Давай.

Князь у синя моря ходит,
С синя моря глаз не сводит;
Глядь — поверх текучих вод
Лебедь белая плывет.
«Здравствуй, князь ты мой прекрасный!
Что ж ты тих, как день ненастный?
Опечалился чему?» —
Говорит она ему.
Князь Гвидон ей отвечает:
«Грусть-тоска меня съедает:
Люди женятся; гляжу,
Неженат лишь я хожу».
— А кого же на примете
Ты имеешь? — «Да на свете,
Говорят, царевна есть,
Что не можно глаз отвесть.
Днем свет божий затмевает,
Ночью землю освещает —
Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит.
А сама-то величава,
Выступает, будто пава;
Сладку речь-то говорит,
Будто реченька журчит.
Только, полно, правда ль это?»
Князь со страхом ждет ответа.
Лебедь белая молчит
И, подумав, говорит:
«Да! такая есть девица.
Но жена не рукавица:
С белой ручки не стряхнешь,
Да за пояс не заткнешь.
Услужу тебе советом —
Слушай: обо всем об этом
Пораздумай ты путем,
Не раскаяться б потом».
Князь пред нею стал божиться,
Что пора ему жениться,
Что об этом обо всем
Передумал он путем;
Что готов душою страстной
За царевною прекрасной
Он пешком идти отсель
Хоть за тридевять земель.
Лебедь тут, вздохнув глубоко,
Молвила: «Зачем далёко?
Знай, близка судьба твоя,
Ведь царевна эта — я».

А дальше обнаружился пир духа. Пересказываю смысл, потому что формулировали мы это совместно и долго.

Царевна тоже считает Гвидона идиотом. Почему? У него всегда плохое настроение, он ни разу не пришел к царевне с чем-то хорошим, а она терпит его и ему помогает. Потом Гвидон рассказывает ей о царевне, а та:

Лебедь белая молчит
И, подумав, говорит...

Чего она молчит? Потому что в нем не уверена. И начинает его «строить», что жена — не рукавица. А на это царевич стал божиться, что пора ему жениться — это что за логика, ну пусть женится, царевна тут при чем? Зря, говорит Вова, не отправила его царевна-лебедь за тридевять земель — пошел бы, может, поумнел бы. Зря согласилась. Хотя и согласилась, «вздохнув глубоко», все она понимает. И думаю, что не будет у них счастья, как ей с идиотом жить?

Тут мы сказку и дочитали. Всей битвы прошло часа полтора.

У папы осталось светлое, но противоречивое ощущение. С одной стороны, это какое-то совершенно не свойственное возрасту внимание к детали (до оторопи!), с другой, в Вовиных представлениях сказка = жизнь и судим мы происходящее несколько оголтело. Но вообще супер, папа был горд, но промолчал. Хотя за брата-Гвидона стало несколько обидно. Но что возразишь?

Завтра утром идем в школу. Будет урок литературного чтения. Терпения Вам, уважаемая Наталья Владимировна!

P.S. Жена, прочитав, изрекла: «Наконец-то ты дождался, когда с ребенком можно поговорить про экзистенциализм».