Тег: школа
«Что-то у нас не работает это совсем. Завели группы ВКонтакте, Фейсбук. Повесили объявления со ссылкой в фойе. Я нашел полставки информатику для их ведения. Копируем туда новости с сайта школы. И никто не приходит. Но при этом есть группы нашей же школы, где общаются ученики, выпускники и иногда родители. Они сами создали. Но мы не используем, нет, это же неофициальные группы, там может быть неправильная информация, а мне отвечать».
Мы закончили написание и оформление отчета по работе городской опытно-экспериментальной площадки школы № 296 Фрунзенского района С.-Петербурга. Тема: «Инновационная модель образовательной среды учреждения, реализующего образовательный процесс средствами сетевых интерактивных технологий педагогического взаимодействия». Про грамотность названия не будем, но суть понятна. С 2010 по 2013 год в школе велась очень активная работа. В Комитет по образованию сдали отчет. Теперь можно открыть карты.
Включился в диалог по просьбе одного московского директора школы. Смотрите, какая ситуация. Сливают уплотняют несколько школ в одну (конкретнее — 3 в 1). Директор хочет развивать ИТ-направление в школе, под это нужен человек. Как его выбрать, какие требования представить кандидатам? Я включился и немного поредактировал документ требований. Получилось вот так.
Сергей описывает положение с позиции педагога, который должен «набрать» определенное количество «часов» в год и прослушать их — вне зависимости от того, нужны ли эти курсы ему, интересны ли, полезны ли наконец. Без этого не пройти аттестацию, посещение курсов напрямую связано с получением или подтверждением категории, т. е. с профессиональным уровнем (и с зарплатой, в конце концов). Описанное положение, очевидно, не устраивает учителя-практика. Но в этом случае оно по идее должно устраивать противоположную сторону — институты повышения квалификации, методистов и преподавателей, которые ведут занятия с учителями. Так ли это? Попробую ответить на вопрос Сергея, который он вынес в название статьи, при этом посмотрев на нее «из другого окопа»: я как раз тот самый методист, который «повышает квалификацию» учителей для того, чтобы они «набрали часы».
Cкачал и посмотрел аж 8 серий сериала «Школа». Хотя всего их 69. Начнем с плюсов. Точнее, с одного плюса. Но большого. Он в том, что появился сериал про школу. Какой он — вопрос второй, но он появился.
В пятницу, 10 апреля, был на гимназической «Конференции победителей», ежегодно проводимой «Ассоциацией гимназий Санкт-Петербурга». Уже второй год «жюрю» детские работы. Идея в том, что приезжают хорошие детишки из школ Питера и других городов и представляют свои научно-исследовательские работы. Вообще исследовательская работа школьников — вещь хоть и неоднозначная, но имеющая, в принципе, благую цель: показать ученикам, что наука — это классно, здорово и интересно.
Обращаюсь к людям, интересующимся чтением. О том, что ниже написано, рассказала одна знакомая учительница литературы. Она провела этот опыт с учениками. Стало интересно, что получится, если то же самое провести со взрослой аудиторией. Значит, правила такие. Я своими словами пересказываю небольшой сюжет. Никаких указаний на автора и источник не будет (пока). Это просто рассказ. В определенный момент я прерываю рассказ и задаю вопрос: каков финал повествования? Вы отвечаете в комменты. После обсуждения я делаю апдейт поста и указываю источник.
Так вот, отвечаю всем и разом. Заткнитесь! Все. У вас нет никакого права об этом судить, потому что на основании этой макулатуры никакой объективной картины не получите. И пишут эти опусы охотники за клубничкой, озабоченные лишь тем, как бы достать «чо погорячее». И никто не дал вам права, болезные, судить этого учителя.
Ушел из школы. В никуда. Насовсем. Больше работать не буду. Не хочу больше. Перегорел. Входить в класс, когда ты пуст и ничего не несешь в себе, нельзя — что-то очень важное, что было все эти годы, уменьшалось-уменьшалось и постепенно совсем исчезло. Может, выбили, может, само исчезло — не знаю. В такой ситуации продолжать работу в школе, возможно, бессмысленно, а может, и непорядочно.
Основная проблема глубже: в современной школе молодой учитель работать практически не может. Повторяю: «практически», на теоретическом уровне все худо-бедно нормально. Давайте рассмотрим схему стандартной ситуации (жизнь сложнее, но на то она и схема). По окончанию школы абитуриент поступает в педагогический вуз, учится там в течение 4-5 лет. Помимо научных дисциплин, он изучает методику, и рано или поздно перед студентом встает вопрос: «А не пойти ли мне в школу?». Тем более, что для многих это оказывается действительно интересным, педпрактика часто оборачивается впечатлением радостным. Что никто из молодых не хочет идти в школу — это миф, опровержений которого перед моими глазами прошло более чем достаточно. Шли-то многие, а вот кто остался — это вопрос. Далеко не для всех стремление зарабатывать большие деньги первично — в 21-23 года это не самая большая проблема. И человек решает: почему бы не попробовать?
На вопрос: «Зачем в школе изучать литературу?» вам однозначно не ответит ни один человек. Конечно, каждый может высказать свой субъектив, но это субъективом и останется. Указанным вопросом, кстати, разговор ограничиться не сможет, ибо сразу же за этим следуют вопросы другие: «А что такое литературно образованная личность, в принципе?», «Каковы критерии оценки литературного развития человека (ученика)»? На последний вопрос методика преподавания литературы ответ дает, но признать его стопроцентно удовлетворительным нельзя. На два предыдущих ни в каком учебнике вы ответа не найдете. При этом получается, что огромное количество учителей литературы в школе тратят годы, изучают писателей, анализируют тексты произведений без ответа на главное: «ЗАЧЕМ?».
Я, исключительно в личном порядке и не навязывая никому своего мнения, предпочитаю работать с умными, развитыми, талантливыми, одаренными детьми. Им я что-то действительное смогу дать, они это попробуют взять и когда-либо использовать, смогут это данное оценить. А воевать с мельницами я не хочу, я не готов, чтобы все мои усилия систематически уходили в песок. А еще по какой-то неведомой причине хочется остаться самому для себя человеком, знающим, ЧТО и РАДИ ЧЕГО ты делаешь.
В июне 1841 года, за несколько месяцев до смерти, 27-летний Лермонтов пишет балладу «Морская царевна». Для кого-то 27 лет — расцвет молодости, для Лермонтова же — этап зрелого творчества. Уже написаны «Парус», «Выхожу один я на дорогу», «Дума» и многие другие стихи, подтверждающие, что перед нами вполне сформировавшаяся натура со своим субъективным мировосприятием. После таких шедевров простоватый сюжет «Царевны» выглядит по меньшей мере несерьезно.
Возвращаясь к мысли Лихачева, думаю, что мало оставить неоконченный, открытый текст, надо четко художнически просчитать «момент обрыва», мгновение, когда читатель доведен до необходимого состояния, у него есть множество вопросов и он надеется в тексте найти им объяснение. Но если все же этот момент найден, если инерционное движение состоялось — значит, текст впоследствии не оставит равнодушным, будет читаться и перечитываться. А может быть, в этом и заключен истинный дар поэта — осознать, вернее, почувствовать, когда надо остановиться и поставить точку?
Мысли об античности. Человек в диалоге с ней, думающий о соотнесенности прошлого и настоящего. Море и Гомер — такие разные и одновременно такие похожие, объединенные в единое целое. Примерно так же в последние дни я читал «Одиссею» и «Илиаду». Отстоящие от нас более чем на 25 веков, эти поэмы и сегодня поражают глубиной и неисчерпаемым психологизмом эпизодов. Вся последующая цивилизация черпала из античности материал для своего искусства, а та совсем не оскудела — вновь и вновь поражает своей великой мудростью нас, непонятных ей и таких далеких. Как у бардов: «Ослепшие, слепые и глухие — немножечко похожие на нас». Это верно с точностью до наоборот: это мы — ослепшие, слепые и глухие — похожие на ТЕХ людей, отблесками которых мы являемся сегодня.
Миф о Персее всем очень хорошо известен. И боги к нему благоволили, и Гермес подарил несущие по воздуху сандалии, и Андромеду спас. В процессе урока задаю «провокационый вопрос»: «А можем ли мы вообще назвать Персея героем? Он не ассоциируется ни с каким выдающимся качеством, практически все он совершил с помощью головы медузы Горгоны, постоянно пользовался помощью богов. Так чем он особенный?» И тут поднимает руку 6-классник, мальчик 12 лет. Не ручаюсь за дословную точность цитаты, но суть сказанного им была примерно следующая: «А Персей как раз и есть единственный герой среди всех перечисленных».
Мысль дня: для чего учитель работает в школе? Вопрос этот отнюдь не риторический. И однозначный ответ на него дать трудно, хотя каждый учитель хоть в некоторой степени должен отдавать себе в этом отчет. Его отсутствие — признак либо наплевательского отношения к себе самому как профессионалу, либо дурака, которого вообще не особо волнует, почему он что-то делает. Не желая быть ни тем, ни другим, все-таки попытаюсь сформулировать.
